самого сложного участка этого дела государственной важности - "Тихоокеанской железнодорожной дороги". "После смерти Теодора Джуда, озлобленного и отчужденного от "большой четверки", и не

Наняв лоббистов, Хантингтон стал работать с федеральным правительством на Восточном побережье. Поначалу это не было его основной миссией, но быстро стало таковой. Заслуженная репутация "трейдера" делала его лучшим специалистом среди "большой четверки" по поиску потенциальных инвесторов. Кроме того, ему было поручено найти лучшие предложения по закупке материалов для строительства железной дороги. Теперь ему предстояло искать политических союзников в особняке исполнительной власти, на Капитолийском холме и в баре вашингтонского отеля Willard's. Невероятно, но его главным опытом работы для выполнения этих сложных задач было управление магазином скобяных товаров. Хотя он и был активным переговорщиком, когда речь шла о таких товарах, как картофель, книги и кирки, Хантингтон был настолько же невежественным, насколько и уверенным в том, что сможет убедить политиков выполнить его просьбу. Это был идеальный образец того, как группа Стэнфорда будет вести дела на протяжении многих лет.

Первым делом Хантингтон должен был заставить Конгресс внести поправки в закон о Тихоокеанской железной дороге 1862 года, чтобы предоставить четверке больше денег, снова используя политическую стратегию объединения национальных интересов с их финансовыми интересами. В этом деле Хантингтон, самодидактичный и быстро обучающийся, начал демонстрировать природную способность к роли убеждающего, хотя в его первом крупном деле ему существенно помог ловкий генеральный менеджер "Юнион Пасифик", который также находился в столице. Новорожденная "Юнион Пасифик" прокладывала путь в другом направлении, чтобы встретиться с "Сентрал Пасифик" на пока неизвестном перекрестке где-то в западной дикой местности. Когда Сенат наконец согласился с поправками 1864 года и отправил закон президенту, он удвоил количество земли, безвозмездно предоставляемой правительством железным дорогам, с 6 400 до 12 800 акров на милю. Для "большой четверки", оказавшейся в затруднительном положении, обновленный закон стал просто находкой, поскольку значительно ускорил получение денег за грейдирование и укладку трассы. Но это было только начало. Самым важным моментом стало размещение облигаций. Вместо того чтобы пытаться продать государственные облигации, гарантирующие $12 000, $24 000 и $48 000 за милю в зависимости от местности, эти цифры удвоились в одночасье. Лучшей частью этого подарка стало согласие правительства разрешить Стэнфорду и компании продавать собственные облигации, при этом Правительство США гарантировало, что будет выплачивать проценты в течение десятилетий. Инвесторы сочли это предложение гораздо более привлекательным, потому что теперь они будут в первую очередь возвращать деньги; налогоплательщики были оттеснены на второй план, что является отменой первоначальных условий. Как будто этого было недостаточно, в Казначейство США также согласилось бесплатно выплатить проценты за первый год, как это делает автодилер, когда у него возникают проблемы с продажей автомобилей. Президент Линкольн подписал законопроект 2 июля 1864 года и сразу же вернулся к работе по переизбранию и Гражданской войне.

Работа по подготовке земли под железнодорожное полотно и прокладке самих рельсов в предгорьях, а затем по запретным долинам и вершинам Сьерра-Невады не поддавалась ни уговорам, ни политике, ни хитрости рук. Потребуется труд. Много труда.

 

С необычайно щедрыми пакетами рефинансирования, которые скоро окажутся в их задних карманах, и калифорнийской весной, которая уже успела потеплеть, "большая четверка" впервые медленно перешла на плоскую работу. В июле рельсы достигли шахтерского поселка Ньюкасл, расположенного в тридцати милях к востоку от Сакраменто и на высоте менее тысячи футов над уровнем моря. К июлю рельсы достигли шахтерского поселка Ньюкасл, расположенного в тридцати милях к востоку от Сакраменто и на высоте чуть менее тысячи футов над уровнем моря. Пассажиры могли ежедневно добираться на поезде из столицы штата. Прокладка следующего участка дороги через местность под названием Датч-Флэт, ведущей к маршруту через перевал Доннера, который наметил Джуда, позволила дилижансам и грузовым повозкам сэкономить до трех дней пути через пики и в Неваду. Стэнфорд и компания взимали за это плату. И это вызвало некоторые проблемы. Небольшая, но множащаяся группа критиков, особенно в скептически настроенном Сан-Франциско, заявила, что огромные суммы правительственных займов для "Большой четверки" были фикцией, а единственной реальной целью группы Стэнфорда было выкачать деньги из новой платной дороги, а затем отказаться от железнодорожного проекта. Много лет спустя Чарльз Крокер в своих воспоминаниях сказал, что примерно в это время он был готов выйти из проекта, потому что ему и его партнерам пришлось вложить в него свои собственные деньги и кредиты, а реальная отдача все еще была за горизонтом. Однако в хорошо известной истории Union и Central Pacific говорится, что вскоре платная дорога приносила "большой четверке" 1 миллион долларов в год.

 

Хотя первые тридцать миль по дну долины и вверх по пологим предгорьям были медленными, они прошли относительно благополучно. Однако на следующих тридцати милях предстояло подняться на высоту около двадцати семи сотен футов до горного поселения, получившего подходящее название Альта. Инженеры собирались преодолеть трехмильную U-образную стену каньона на высоте около тринадцати сотен футов над Северной развилкой Американской реки. Идея заключалась в том, чтобы вырезать глубокий уступ или полку в наклонном склоне горы, чтобы можно было проложить рельсы. Они назвали это место Мыс Горн, уподобив его проходу по дну Южной Америки, который пережили многие новые калифорнийцы, включая нового начальника строительства. Работа, разумеется, велась вручную, самыми сложными инструментами были тележки, запряженные мулами. Относительно податливую породу отжимали и отбивали молотком, затем в швы засыпали бочки с черным порошком - не за горами было изобретение динамита Альфредом Нобелем - и взрывали. Однако для первоначального спуска по самому крутому участку скалы, вероятно, потребуется закрепить людей и спустить их на веревках по крутым, но наклонным скалам намного выше каньона реки - работа, которая нравилась не всем.

В сочетании со все более острой нехваткой рабочей силы Крокер столкнулся с проблемой критической важности. У него было готово решение, но для его реализации крепкому, по собственному признанию, "быку" придется разобраться со своим последним наемным работником, необычным суперинтендантом по строительству.

Если бы в центральный кастинг поступил запрос на начальника железной дороги, туда бы прислали Джеймса Харви Стробриджа. Немалую долю его мистики составляла фирменная черная повязка, которую он, по слухам, носил над правым глазом. Под ней было то, что осталось после того, как отложенный взрыв черного пороха вбил ему в голову кусок Сьерры. Высокий, сложенный, как локомотив, и обладая характером солдафона, почти такого же непреклонного, как камень, раздавивший его глаз, он, по легенде, был сквернословом, неистовым и жестоким. Короче говоря, он был образцом